Криминальные новости города.

Сегодня ночью в центре города были убиты 8 подростков. Это очередные жертвы девушки-маньяка, о которой вы уже, наверняка наслышаны. Внешность её известна, фоторобот на основании камер наблюдения, на которые она была заснята неоднократно, составлен, имеются отпечатки пальцев обеих рук. Однако до сих пор неизвестно, где же она скрывается. Такое ощущение, что она материализуется по ночам, убивает людей и затем исчезает. Её жертвы — преимущественно мужчины от 13 лет, она не боится выходить на 15 человек в одиночку, бежать от неё пока не удалось никому, хотя попытки были. Орудие убийства не установлено, предположительно, это одноручный меч с односторонней заточкой. Однако ни один из опрошенных тренеров по владению подобными видами оружия убийцу не опознал. Милиция прикладывает все усилия, однако информация о её местонахождении всё ещё остаётся в тайне. При этом, как ни странно, уровень преступности в городе резко пошёл на спад. Объяснить этот феномен пока не берётся никто.

Очередной день траура, рыдающие родители, друзья, клянущиеся найти убийцу, девушки или жёны со слезами на глазах… Убийца принесла и всё ещё несёт городу боль и слёзы. Неужели наконец-то у меня на заметке появился тот, кто творит зло из любви к злу? Или… Что? Как ещё объяснить всю эту резню?

На уже несколько недель тающий от жары город медленно спускалась ночь. Я в задумчивости брёл по его окраине, пользуясь коротким отпуском, чтобы просто погулять, не думая о работе. Рассеянно допив воду, я выкинул бутылку в урну и двинулся в сторону ближайших киосков за новой порцией.

Когда я добрался до кучки киосков, уже практически стемнело. Мой телефон благополучно скончался от недостатка кормёжки, так что о времени я мог только догадываться. Догадывался же я, что уже сильно поздно и пора двигаться в сторону дома.

— Здравствуйте. Вы время не подскажете?

Задумчиво курящая, сидя на бордюре, девушка, даже не посмотрев на меня, потянулась к карману джинсов за телефоном и вдруг резко выбросила руку вперёд. Металлический шелест сразу напомнил мне, где я и что вокруг происходит. Мгновенно вспотев, я начал вспоминать, свою жизнь, чтобы всё было, как положено, но толком вспомнить ничего не успел, наткнувшись на полуулыбку на её лице. Короткий одноручный меч в её руке — жаль, что я не разбираюсь в них — смотрел куда-то мне за спину. Она кивнула в ту же сторону и я, обернувшись, увидел там небольшой светящийся циферблат.

— Благодарю, — я кивнул, стараясь унять дрожь в коленях. Пот обильно лил по спине, не смотря на то, что на улице было уже не так уж жарко.

Время уже поджимало, мне пора было двигаться в сторону метро. Но девушка… Она меня притягивала.

— Чего ты от меня хочешь? — полуулыбка была и в её голосе.

— Поговорить, — глядя на неё, я тоже слегка улыбнулся. — Мне интересно, что ты такое.

— Ну, поговори. Как видишь, я не кусаюсь. Да и не говорила я с людьми уже порядочно.

— По поводу «не кусаюсь» — я бы так не горячился. От тебя весь город на ушах стоит, — я старался не смотреть на неё. Если она всё-таки передумает быть доброй в мой адрес, я не хочу этого видеть. Если верить сводкам, все её жертвы умирают практически моментально, так что испугаться я, если не увижу её движений, не успею. А пугаться мне, честно говоря, уже осточертело. Я не драчун, а гопоты по городу и без неё шляется прилично.

— Пусть стоит, — её низкий голос как будто вкрадывался в мои уши. — Тебя я пока не кусаю. А может, и не буду. Тебе-то что до стоящего на ушах города, если ты гуляешь по ночам?

— Ок, уговорила, — я посмотрел в её глаза и чуть не закричал от боли, которая там плескалась. Как, как она может улыбаться?

— Что такое? — она заинтересованно посмотрела на меня. — Ты что, призрака увидел? Нет, не призрака, они тебе безразличны. Что?

— Ты… Почему?.. Что ты делаешь? Зачем тебе все эти убийства? Ты мстишь за что-то? Кому? И за что?

Я постарался отдышаться и вернуть себе способность ясно мыслить.

— А, вон оно что… Ты увидел… Значит, не перевелись ещё у нас в городе те, кто видит… Кому не безразлично… Это долгий разговор, так что 2 вопроса. Первый: ты уверен, что не хочешь ночевать дома? И второй: ты уверен, что оно тебе надо? Ты же потом спать не сможешь.

— Уверен дважды, — я кивнул. — Ночевать где попало мне не привыкать, а если ты составишь мне компанию, мои шансы встретить утро живым будут достаточно высоки. А про «не смогу спать»… Вряд ли ты права.

— Ну, хорошо, уговорил. Компанию, думаю, я тебе составлю, мне всё равно, где бродить. Может быть, даже с сексом. Я уже изрядно изголодалась, а про твои проблемы я знаю, ты личность любопытная и в определённых — неизвестных тебе — кругах известная. Ты готов? Тогда садись рядом и доставай сигареты.

Хорошо, что у меня была почти полная пачка, разговор был долгий и перекуротребовательный. И таки да, лучше бы мне было этого не знать, уж очень неприятно её повествование вписывалось в мою картину видения мира.

Когда-то в нашем городе жила девушка. Красивая, добрая, умная, нежная, ласковая, верная… Верящая в красоту этого мира… Но миру всё равно, кто и во что верит.

С её первым парнем они жили на съёмной квартире. Он работал, она училась. Днём они скучали друг по другу, вечерами ходили по кинотеатрам, играли в компьютерные игрушки, гуляли по паркам… И однажды, когда они занимались любовью в парке, на них наткнулась компания подвыпивших подростков, 8 человек. Её изнасиловали ввосьмером и на спине ножом вырезали слово «блядь», а парня после этого забили ногами до смерти. Милиция, естественно, никого не нашла.

Она показала спину, на ней до сих пор хорошо читалось слово из рубцов.

Потом были попытки самоубийства, лечение от заражения крови, похороны, академический отпуск в институте, потому что она не слышала преподавателей, переезд домой, долгие дни слёз в подушку и ночи, полные кошмарных шорохов… Всё смешалось в её голове в череду ужасов, она не могла вспомнить, что за чем шло. Закончилось всё с появлением второго парня. Он долго вытаскивал её из глубин отчаяния, носил на руках по квартире, щекотал, чтобы отвлечь от уходов в себя, рассказывал ей по нескольку раз в день, как прекрасна жизнь даже после таких кошмаров… Однажды она отдалась ему в надежде, что после этого он оставит её в покое. И, глядя в потолок, в изнеможении от сладко-мягкого оргазма, она поняла, что любит его, что память об ушедшем подёргивается дымкой, перестаёт причинять такую невыносимую боль.

Жили они у его родителей, она устроилась на работу продавцом-консультантом в крупной торговой сети, он тоже работал, так что с деньгами проблем не было. Потихоньку сделали в квартире ремонт, купили мебель… Начали задумываться о свадьбе…

Счастье длилось недолго. Весенним вечером перед самым закрытием, когда он ждал её у входа в торговый павильон, чтобы ехать домой, на двух машинах приехали 10 парней с банками Ягуара. Когда охранник попытался выставить их из зала, его просто вырубили электрошокером и начали домогаться до девушек-сотрудниц. Её парень успел сбить с ног троих, после чего его просто зарезали. Одним ударом, воткнув нож в грудь. Когда зазвенела сирена, её, сидящую над трупом, ничего не соображающую, схватили за руки и утащили в машину.

Милиция искала её почти неделю. Сколько их за это время приходило трахать её, глумясь над словом на спине, она не знала. Когда наконец-то квартиру вычислили и выбили дверь, она этого не услышала, кричала, отбиваясь от спасителей, просила, чтобы её наконец-то убили и перестали мучать…

Видимо, после первого убийства её силы активно страдать кончились. Она даже не пошла на похороны, просто лежала на кровати и смотрела в потолок.

В этот мир её вернула пощёчина. Сверху на неё смотрел одноклассник и что-то говорил. А она его не слышала и проваливалась обратно. Тогда он возвращал её очередной пощёчиной и продолжал свой монолог. После пятой пощёчины она попыталась дать сдачи, но он перехватил её руку и улыбнулся.

— Живая, значит. Хорошо.

Как же трудно разлепить губы…

— Что… Ты… Хочешь?

— Как что? Хочу, чтобы ты вернулась или умерла, конечно. Хватит уже мучать родителей. Им и так тяжко.

— Какое… Сегодня… Число?

— Совсем хорошо. Сегодня 17 июля. Посчитать? Или сама?

Тогда было 28 апреля…

— Что… Со мной… Было… После?..

Слёзы не дали ей закончить, полились из глаз ручьём, она забилась в истерике.

Он пришёл на следующий день. Опять пощёчины, опять разговоры. Оказывается, родители полтора месяца кормили её с ложечки и носили за ней утку, она не вставала даже в туалет. Ей стало стыдно, и она попыталась сходить в ванну, но ноги отказались её держать.

— Я бы предложил тебя помыть, но, думаю, ты откажешься, — как сейчас, она помнила его злую улыбку.

— Почему? Мне сейчас всё равно…

— Хорошо, поехали.

В ванне он так хорошо растёр её тело, что выйти она смогла уже сама. Медленно, опираясь на окружающие предметы, но всё же. Мама, увидев это, обрадовалась, как будто её дочь воскресла.

— Я же Вам говорил, что она живучая, — он улыбнулся. — Как обычно, целебные пендели делают своё дело.

И уже обращаясь к ней:

— Пойдём на балкон, покурим?

Она испуганно обернулась на родителей, но они с улыбкой махнули рукой в сторону балкона, словно говоря, что для них это не секрет и не надо делать из этого трагедию.

Первая затяжка далась тяжело. Вторая — намного легче.

— Видишь? Жить — хорошо, — он смотрел на гаснущий закат и зло улыбался. А она смотрела на него и вспоминала, кто он. И понимала, что ничего про него не знает. Он никогда не участвовал в классных мероприятиях, никогда не оставался после уроков. Учился средне, не блистал, но и не отставал. К ней домой приходил всего один раз, когда она тяжело заболела. Не заходя в квартиру, передал родителям коробку конфет и записку и ушёл. Конфеты она так и отдала маме, потому что сама такие не ела. В записке была всего одна фраза, сверкнувшая тогда молнией у неё в голове: «Мы ждём тебя». После этого она быстро пошла на поправку.

— Жить — хорошо? Ты же всё знаешь, да?

— Да, знаю. Я уже несколько дней появляюсь у тебя дома. Это тебе хорошо было лежать и ничего не делать, а вот родители твои зашились. Мать из-за тебя чуть с работы не выкинули.

«Из-за тебя» резануло её слух.

— Из-за меня? Ты не считаешь, что не я виновата в таком своём состоянии?

— Нет, не считаю, — теперь его злая улыбка адресовалась ей. — Тебе больно, да, это вторая твоя потеря. Но чем перед тобой провинились родители, что были вынуждены сидеть с амёбовидной дочерью? Давай, расскажи, как всё было ужасно. А я тебе расскажу, как ужасно знать, что с твоей дочерью случилось подобное, и сидеть около её, фактически, тела, каждую секунду надеясь, что сейчас она хоть что-то скажет, и боясь, что она умрёт. И так изо дня в день, боясь упустить ту самую, волшебную или ужасную, секунду, брать отгул за отгулом, дежурить около кровати круглосуточно… Думаю, дальше тебе объяснять не надо? И надеюсь, что пройдёт без истерик, я тебя помню сильной и умной.

— Да… Я… Понимаю… — Она уткнулась в его плечо и слёзы посыпались из её глаз градом. — Прости… Меня…

— А я-то за что тебя буду прощать? Передо мной ты так и не провинилась пока. Будешь учиться фехтовать?

— Я? — От неожиданности она аж плакать перестала. — Зачем мне это?

— А я надеялся, что подобного вопроса от тебя я не услышу. Но, коли уж спросила… Чтобы не получилось третьего раза.

— Хорошо, — она кивнула. — Когда начнём?

— Через неделю. Пока вспоминай, как ходить.

Он ушёл. А она легла спать. И каждый раз, когда её звали воспоминания, она видела лица своих родителей…

Они решили, что ей подойдёт лёгкий короткий одноручный меч, он изготовил ей деревянную копию и показал, как ей пользоваться. У него самого с собой всегда был настоящий одноручный меч, с которым он практически никогда не расставался.

— Я понимаю, что против настоящего самурая с катаной я не выстою, но надеюсь, что в нашей глубинке мне с таковыми сталкиваться и не придётся, а одноручное оружие весьма компактно и удобно.

— Можно подержать?

— Подержи, — на сей раз, его улыбка была не злой, а, скорее, светлой.

— Какой удобный…

— Мне его делали под заказ. И он зарегистрирован, как холодное оружие. Настоящий боевой меч, каким он должен быть. Не порежься.

Она осторожно отдала меч. Убрав оружие в ножны, он улыбнулся.

— А ты ему понравилась.

— Ой, вот давай, ты не будешь меня грузить этой мистикой, а?

— Не получится. Не поняв эту мистику, ты не станешь бойцом.

И да, к концу первого месяца она уже почувствовала, что даже у её палки есть своя душа и свой характер, и научилась с ней дружить.

Два месяца занятий пролетели, как один день. Она уже научилась не получать по голове с первого же удара, иногда даже касалась его своим «мечом», но, судя по его улыбке, это были поддавки.

Когда он был в душевой после очередной тренировки, она зашла к нему, обняла и сказала:

— А переезжай ко мне? Родители против не будут, они уже давно ждут такого поворота событий.

— А что мне за это будет? — Он попытался, как обычно, зло улыбнуться, но у него это не получилось.

— Ты — ангел. Тёмный ангел. Ты ведь можешь иногда сделать что-то просто так, правда?

Его глаза подёрнулись ледяной корочкой, но она тут же растаяла.

— Не называй меня так, пожалуйста. А к тебе — нет. Извини, у меня не было девушки уже около года, мне только тебя под боком не хватало для усугубления ситуации.

— Ситуации? Значит, будем с ней бороться.

Тогда в душевой она его изнасиловала, не смотря на слабое сопротивление. И да, девушки у него не было давно, кончил он почти сразу. После этого они ещё долго стояли под струями воды, приходя в себя…

— Как ребёнка назовём? — Он улыбался ей. Она видела такую его улыбку всего второй раз за время общения.

— Переедешь ко мне — подумаем, — она подмигнула ему и пошла одеваться.

Тренировались они почти ежедневно, и каждую ночь любили друг друга. Через полтора года, когда они уже решили, что пора идти к врачам, она принесла ему радостное известие. Тренировки стали менее интенсивными, но на любовь это не повлияло.

— Ты знаешь… Я заказал тебе меч, пойдём подгонять его под твою руку.

— Хорошо, — о таком подарке она даже не мечтала. — Но… У нас не будет проблем с деньгами?

— Не волнуйся, это мой давний договор с мастером, всё было оплачено ещё до твоего воскрешения.

Приближалось время родов, меч был уже почти готов… Он так великолепно лежал в её руке… Она уже не знала, чего хотела больше — рождения ребёнка или получить своё оружие.

Она уже с трудом вставала с кровати — мешал живот — когда в дверь позвонили.

Мать открыла дверь…

И снова повторился тот же кошмар.

Мать влетела в комнату, ударилась об шкаф и упала с неестественно повёрнутой головой. Отец попытался встать — и тут же упал на пол, на его спине стоял коленом один из пришедший чотких пацанов и натягивал удавку.

— Нет…

Её парализовал страх, она не хотела верить.

Их было четверо, три парня и одна девушка.

— Где твой ёбарь?

— На работе…

— А где его ножик?

— Он всегда носит меч с собой…

— Хорошо, мы подождём. Звони ему.

Она, словно во сне, набирала его номер.

— И только вякни, что тут произошло.

— Хорошо…

Четыре гудка, показавшихся вечностью.

— Да, радость моя, — его голос звучал словно из другой вселенной.

— Беги! Они убили родителей! — Она захлебнулась криком, получила удар в лицо и упала на пол.

— Парень, — хриплый голос одного из пришедших прозвучал где-то у неё над головой. — Если тебе ещё дороги твоя блядь и твой выродок, приезжай. И не забудь нигде свой ножик.

Ключ поворачивался в замке так медленно, целую секунду… И тут же к её горлу приставили лезвие.

Он вошёл в комнату, на его лице была злая улыбка, в руке был до боли знакомый ей меч, вторую руку он держал в кармане.

— Положи нож, — на него смотрели 2 дула пистолетов. Он медленно наклонился… Она не уловила движения второй руки, но державший у её горла нож выродок отлетел назад. Тут же прозвучали 2 выстрела. Отец её ребёнка пошатнулся… И вдруг она вспомнила свои слова про тёмного ангела. Человек не смог бы, когда из него хлещут 2 струи крови, так прыгнуть через половину комнаты, чтобы оказаться за её спиной, так взмахнуть коротким мечом, чтобы свист оглушил её, так молниеносно убить всех троих, чтобы они не успели ещё раз выстрелить…

— Ангел, мой ангел…

Она баюкала его мёртвую голову на своих коленях… Городской телефон не работал… Все мобильные утонули в крови и отключились… Встать она не могла из-за боли в животе… А больше живых в квартире не осталось.

У неё был выкидыш. Ещё день после этого она приводила себя в порядок, потом ушла. Про её беременность не знал никто, так что девушку с разбитым от ударов лицом и отрезанными пальцами приняли за неё же. В платной больнице за энную сумму ей сделали чистку, не поинтересовавшись документами. Потом она зашла к мастеру, рассказала, что случилось, и попросила отдать ей меч. Мастер пожелал ей удачи, отдал меч, а на следующий день заявил о его краже.

С тех пор по городу ходит призрак, убивающий всех, кто проявляет необоснованную агрессию к окружающим — и к ней тоже, ведь она девушка, её так легко обидеть…

Последняя сигарета кончилась. Я смотрел на неё и не понимал, как обо всём этом можно рассказывать с такой игривой полуулыбкой.

— Знаешь, как наказали тех, кто держал меня на своей квартире?

— А? — Я не сразу понял, о чём идёт речь. — Как?

— Никак. Их отмазали. У одного из них отец оказался большой шишкой, так что я повторила сюжет первой части «Ворошиловского стрелка», а из ТЦ пропали все записи с видеокамер. Внезапно так пропали.

— Мда… — Я вздохнул. — Благодарю за занимательную историю.

— Ты ещё не передумал гулять со мной в ночи? — Она игриво улыбнулась.

— Нет.

— Тогда сделай девушке подарок, купи такую волшебную баночку, что ты сам употребляешь. Да и сигареты тебе нужны…

— Хорошо, — я задумчиво пошёл к киоску в уверенности, что на выходе её не увижу.

— Здравствуйте, у Вас есть Adrenaline Rush и Captain Black Dark Crema?

— Слы, пацан, у тя мелочи не найдётся? — Сзади ко мне подошли трое верзил в тренировочных костюмах. Я, не оборачиваясь, помотал головой. — Ну, тогда дай телефончик позвонить.

— Извините, у меня в телефоне батарейка села.

Я расплатился за покупку и попытался выйти на улицу, но один из них взял меня за грудки и ударом в челюсть отправил на витрину.

— Чё такой дерзкий, я не понял? Мелочи у него… — стандартный сценарий был неожиданно прерван хрипом и струёй крови из перерезанного горла быка, окатившей его друзей. Тело упало на пол.

— Это та тё… — Второй отправился к первому, не успев закончить фразу. С клинком, проткнувшим сердце, долго не живут. Третий уже выбежал на улицу, серая тень метнулась следом. Я посмотрел на пол, заляпанный кровью, на бледно-зелёную продавщицу…

— Думаю, Вам следует вызвать милицию. Вот мои адрес и телефон, наверное, я им понадоблюсь.

Я слабо улыбнулся и вышел на улицу.

— Как-то так. Пойдём?

— Пойдём… — Вздохнул я.